СКАЗАНИЯ

Внешность:
- Красивые глазки на миленьком личике,
Простоя улыбка тоненькх губ...
Невыская, худенькая Мираэль выглядит много младше своих 25_и лет, и если бы не глаза цвета диких болот, взгляом выдающие истиный возраст, ее запросто можно было бы принять за девочку. Миловидную, "солнечную" девочку с пышной копной непослушных, чуть вьющихся огнено-рыжих волос, ярким пятном вделяющихся на фоне серой толпы. Она всегда гордилась своей шевелюрой, которую не смогло испортить даже тяжелое детство, и с неподдельным высокомрием смотрела на менее удачливых девушек, у которых была уже как минимум одна причина для зависти.   

Характер:
Если бы Мираэль была мужчиной, то непременно рыцарем.
Если бы Мираэль была мужчиной, то подобное поведение было бы ей простительно.
Но Мираэль не мужчина. И в рамках этого простого факта ее характер вызывает у окружающих по меньшей мерее легкое недоумение.
- «Противоположность правильного высказывания ложное высказывание. Но противоположностью глубокой истины может быть другая глубокая истина». Н. Бор
Традиционное отсутствие четко выраженных темпераментов и феноменальная изменчивость ярко контрастируют с внушительным комплексом неистребимых, железобетонных привычек, заложенных, скорее всего, генетически. Удивительно, насколько гармоничным может оказаться сей неистовый тандем, удобно вмещенный в сосуд смертного тела. И, казалось бы, действительно сложно сделать правильный выбор, будучи раздираемым противоречиями, но за промежуток времени длинною в жизнь волей-неволей приспосабливаешься. При наличии живого, острого ума и незаурядного мышления проблем с этим обычно не возникает…
- «Наглость – второе счастье, а здоровый эгоизм – признак здоровой психики» Б. Лойел
…тем более, когда ты совершенно не стеснен в способах постижении истины. Что бы правильно расставить приоритеты, качественно развить таланты нужно всего лишь думать, будто ТЕБЕ это нужно. Нужно ведь? Конечно – кто ж еще, если не ты? Не дай Спящий кому-то оказаться чуть «сильнее, быстрее, выше». Нет, с Мираэль этот фокус не пройдет, ибо искренняя вера – тоже сила. Особенно, когда веришь, что все, включая мир, вертится вокруг тебя.
- «На все есть только два мнения – мое и неправильное» К.Тото х)
И девушка давно уяснила: если окружающим не нравится твое поведение, твои поступки и взгляды – значит ты на правильном пути. Людям свойственно осуждать любой гений (или «гений»), потому что каждый из них им непонятен. Можно с чистой совестью купаться в лучах внимания (неважно какого именно: позитивного или негативного), но принимать чужое мнение за руководство к действиям – это все равно, что копать себе могилу, ибо даже «благими намерениями вымощена дорога в Ад». С подозрением нужно относиться и к собственным умозаключениям, поскольку они могут оказаться поспешными. В свете этих простых выводов, Мираэль достаточно требовательна к себе и к окружающим… К последним в особенности. 
- «Две большие проблемы всех времен и народов – дураки и дороги. Против одной из них поможет каток, с дорогами все сложнее…» К.Тото очень умный
Если каток не поможет – в дело пойдет карающий меч правосудия. Дураки не просто опасны для общества, они безумно раздражают. Мира бесится всякий раз, когда ее не понимают или же делают вид. «Позеров» недолюбливает даже больше.
- «Оптимизм и пессимизм расходятся только в дате конца света» К.Тото
Но аномальная концентрация идиотов на одном метре квадратном – не повод расстраиваться. В мире вообще чрезвычайно мало для этого поводов. Мотать нервы себе и другим можно (с вызывающей истеричностью Мираэль это даже нормально), а вот унывать – равносильно преступлению! Де Гир, если не обращать внимания на ее любовь рефлексии (зачастую довольно болезненной), можно отнести к типу «агрессивных оптимистов»  –  девушка искренне верит в то, что «все будет хорошо» и очень обижается, когда кто-то говорит, будто это не так. Обижается и выпускает негодяю внутренности, потому что ничто не может бесить больше, чем неприкрытый пессимизм. Ноют только слабаки, а настоящие рыцари всегда способны найти выход из безвыходной ситуации. Мираэль – рыцарь.
- «Сделал гадость – сердцу радость» какой-то Гений
Если гадость ненамеренная, неумышленная или хотя бы просто небольшая – даже рыцарю она простительна. Удовлетворение и удовольствие, полученное по ходу, - всего лишь приятный бонус. Эксцентричная, взбалмошная де Гир никогда в своей жизни не стремилась намеренно причинять вред невинным, но при этом она не собиралась и избавлять их от своего общества, а стало быть – облегчать участь. Все неудобства, которые когда-либо были испытаны окружающими из-за не совсем нормального поведения девушки, сама она списывала на простое правило: «не нравится – дверь ТАМ». Фрик – это обычное определение для человека, чьи суждения не могут быть поняты. А от Мираэль бесполезно ждать здравого размышления на ту или иную тему, у мечницы на все свои неординарные теории, предположения, выходящие за грани разумного.
- «Дети дерзки, привередливы, вспыльчивы, завистливы, любопытны, своекорыстны, ленивы, легкомысленны, трусливы, невоздержанны, лживы и скрытны; они легко разражаются смехом или слезами, по пустякам предаются неумеренной радости или горькой печали, не выносят боли и любят ее причинять, – они уже люди». Л. Жан
Не у всех есть талант оставаться детьми, не все болеют хронической детской непосредственностью. Говорят, что «все мужчины, как дети». Мираэль не мужчина. В ее случае, это просто диагноз. Она из тех людей, которые на протяжении всей жизни сохраняют в себе что-то детское, идут с ним рука об руку по жизни, и с ним же умирают. Уметь искренне радоваться мелочам, совсем незначительным, но от этого не менее приятным, могут только дети… и де Гир. Так же как и испытывать любые эмоции на полную катушку, из крайности в крайность – ненавидеть, так до темноты в глазах, любить, так до остановки дыхания, быть счастливым, так по-настоящему, и никак иначе. Даже решение проблем зачастую у девушки детское: кнопку на стул или заклятие исчезновения любимых вещей. Все дети – эмпаты, они легко заражаются чужими эмоциями и настроениями. Они живут в движении и не умеют лениться, могут быть проницательными и в то же время невнимательными и рассеянными, но это нестрашно, ведь каждый ребенок – мечтатель, создатель своих воздушных замков. Вот и Мира – тоже своего рода автор, ее часто посещают яркие картины, на которые хочется отвлечься. Упряма, решительна и целеустремленна, она авантюристка, поэтому является еще и магнитом для всяческого рода неприятностей.

Биография:
Мираэль появилась на свет в одной из провинций. От рождения девочка не имела фамилии, потому что являлась всего лишь дочерью «черной» крестьянки. Отца своего она никогда не знала и не видела - еще до рождения ребенка мужчина бросил свою жену и исчез в неизвестном направлении. Если подумать, у него были на это некоторые причины – Гелла, мать Мираэль, вела довольно разгульный образ жизни, она тогда была уже в возрасте, но, казалось, не желала расставаться с беспечной юностью. Женщина часто изменяла мужу и не пыталась скрыть этого даже от соседей, а народ хлебом не корми – дай поводы для сплетен и пересудов. Вот так по деревне и разошлась сомнительная слава о куртизанке Гелле. Сенак, ее муж и отец Миры (на счет последнего еще можно поспорить, но Гелла всегда утверждала, что именно от него она зачла ребенка), был не в силах вынести такой позор, он, как уже упоминалось, бросив супругу, спешно покинул деревню. В прочем, женщина горевала недолго, находя утешение в постелях других мужчин.
С рождением дочери ничто практически не изменилось. Гелла продолжала «радоваться жизни», ее ничуть не волновали людские косые взгляды и пересуды. Новорожденная девочка получила имя Мираэль, потому, что именно так когда-то хотел Сенак. Мать часто и подолгу рассказывала ей об отце, о том, как любила его, каким он был прекрасным человеком, но девочка не слышала в голосе родительницы ни печали ни сожаления. Мира, как и все в маленькой провинции, знала о похождениях своей матери. Это жутко смущало. Во дворе ребята дразнили, даже презирали ее, но это было пол только беды: нередко Мираэль возвращалась домой с синяками, кровоподтеками, разбитыми губами – дети прямолинейны и злы, они не хотели видеть в своей компании «дочь шлюхи», а девочка почему-то не прекращала попыток добиться их расположения. Никогда в жизни она не чувствовала себя более одинокой, чет тогда в детстве.
Первые годы, мать кое-как заботилась о дочери, в прочем, проявляя к ней интереса не намного больше, чем остальные, а когда Мире исполнилось семь лет, ушло и это внимание: Гелла пропадала вечерами или и вовсе несколько дней не появлялась дома, а иногда приводила с собой мужчин. В такие моменты из дома уходила Мираэль... Ее никто и никогда не пытался вернуть. Редко Гелла давала дочери деньги, что бы та могла купить себе одежду и еду, или, что бывало уж совсем редко, готовила сама. Нельзя сказать, что Мираэль ненавидела родительницу, скорее она ее безумно стыдилась, постоянно спрашивая себя – "почему именно она", и "почему именно так". В своей провинции Мира всегда была под пристальным вниманием, ее судьбу обсуждали, на нее косо смотрели, но никто с сожалением, ни один человек не попытался|не хотел ей помочь.
Увы, когда думаешь, что хуже быть уже не может – всегда становится ЕЩЕ хуже..
Мираэль тогда исполнилось девять. Геллу нашли мертвой в одной из сточных канав – женщина без сомнения была убита: пять ножевых ранений, кошель с деньгами обрезан с широкого пояса. Ни у кого не возникало сомнений – ограбление. Провинция не была слишком мирной, но убийства, тем не менее, здесь происходили редко… зато, как оказалось, метко. Расследования проведено не было. Никто на этом и не настаивал - мало кого интересовала судьба простой куртизанки. Мираэль осталась одна… совсем одна. Со смертью матери ее судьба стала еще более печальной  и неопределенной. Конечно, она могла бы покончить жизнь самоубийством, умереть от голода или болезни, но этого не случилось, ибо слишком велик был инстинкт самосохранения. Мира боялась смерти, поэтому о самоубийстве не могло быть и речи. Что бы не умереть с голоду, она начала воровать, а детское увлечение травами, зачитанные до дыр книги (взятые в доме у местной лекарши, на какой-то период ставшей для Миры наставницей) по ботанике и травологии, дали необходимые примитивные знания, что бы суметь хоть как-то спастись от простудного жара или ссадин с порезами. Для девятилетней девочки началось новое время под знаком ожесточенной борьбы за выживание, которая, в конечном счете, привела ее к нынешнему положению.
Одна из многочисленных воровских вылазок Мираэль на базар, изменила всю ее жизнь. Была холодная, дождливая осень, и на базарной площади было необычно мало народу. Но это не заставило девочку отступить – она не ела четыре дня, желудок, казалось, уже прилип к позвоночнику, и то и дело сходился требовательной судорогой. Начинался дождь. Мира определила для себя рискованную цель -  на сером фоне деревенских жителей трудно было не заметить изящного мужчину, одетого в символические эффектные одежды. Его уверенные движения завораживали и одновременно нервировали, он возвышался над толпой даже не имея достаточно большого, для этого, роста. Мираэль подошла сзади, бесшумно и аккуратно, когда мужчина остановился у одно из прилавков. Кожаный кошель стандартно и беспечно болтался на поясе, девочка протянула руку и… Неудача! Господин ловко развернулся и схватил воровку. Последней показалось, что сердце вдруг остановилось... а потом закружилась закружилась. Хотелось закричать, заорать, что есть мочи, но голос словно пропал, собственная глотка слушалось. Это конец! – мысль довольно логичная, хотя «конец» для Мираэль настал еще при рождении на свет. Широко распахнув глаза, девочка смотрела на мужчину, который, в свою очередь, внимательно изучал ее. Его лицо было сосредоточенным, но не сердитым. Неожиданно господин взял с прилавка ломоть хлеба и протянул его Мире. Та забыла, как дышать…
Так произошло ее знакомство с Вальтером (Вальтерией) де Гиром - главой отдела инквизиции Огня Карающего, с отрядом своих подчиненных возвращавшимся с задания. Невысокий, стройный, мужчина с волевым подбородком и внимательными, глубокими, почти черными глазами – таким его запомнила Мираэль… навсегда. Он довольно быстро разобрался что к чему, хотя, узнать о жизни маленькой воровки не было проблемой – любой житель рассказал бы эту историю с удовольствием и во все подробностях. По какой-то особой причине, жесткий и воинственный инквизитор проникся судьбой маленькой сироты, а может  быть увидел в ней то, чего не видела ни она сама, ни окружающие люди. Он предложил Мире дом, новую жизнь, новое будущее... И хотя она не совсем понимала, на что идет, любая участь в ясных серо-зеленых глазах была лучше смерти в темном переулке от голода или чумы. Мужчина забрал девочку с собой...
Он никогда не был с ней особо добр или учтив, но уделял внимания в сотни раз больше, чем кто-либо за всю ее жизнь. Отныне Мираэль жила в его доме, ела приготовленную им еду, дышала его воздухом и впитывала в себя его дух. Вальтер стал для девочки всем - наставником, учителем... отцом, которого она никогда не знала. Он был верующим, но не являлся каким-то там фанатиком, его вера была искренней, но разумной. Мужественный, строгий, рассудительный де Гир быстро завладел сердцем и доверием Миры. Ей казалось, что никто, кроме Учителя, не сможет понять и разделить с ней ту щемящую печаль, что поселилась где-то в глубине все еще детсой, ранимой души. Сначала, стараясь угодить Вальтеру, Мираэль начала усиленно вникать в дело Инквизиции, читать книги, тренировать навыки владени оружием, а вскоре делала это уже по своему собственному, жгучему желанию.
Шло время, Мира пропитывалась верой в благое дело Огня Карающего, находясь в окружении лишь близких ему. Она прочитала множество писаний. Де Гир продолжал быть ее Учителем. Он приносил церковные книги, обучал письму, а, узнав о пристрастии девочки к травологии и зельеварению, стал покупать соответствующие книги, а после даже отправил ее на обучение к настоящему зельевару. Мираэль была без ума от Инквизитора. Сама того не понимая, она начала видеть в нем не только Учителя и наставника, но и мужчину. О, сколько бессонных ночей и душевных терзаний принесла ей эта любовь.
Ей исполнилось, ни много, ни мало, а семнадцать лет, но признаться в своих чувствах она так и не решалась. Такой спокойный, такой заботливый, но холодный, такой близкий, но бесконечно далекий он был для нее идеалом, непостижимым и запретным, но от этого только более желанным. Это очередное испытание – уверяла себя Мираэль. Не имея никаких надежд быть для Учителя чем-то большим, чем дочь, подопечная она хотела хотя бы просто быть рядом с ним, как можно больше времени. Девушка стала просить Вальтера давать ей уроки, необходимые для того, что бы сопровождать его на заданиях. Тот был против, но долго сопротивляться не смог. Обучение наачлось – оно должно было сделать из Мираэль, хрупкой рыжеволосой девшки, идеального инквизитора, карателя и рыцаря-защитника. Это было тяжелое время, Инквизитор оказался неумолимым, жестоким и безжалостным тренером, он словно пытался сломить дух девочки изнурительными тренировками, но та была настроена не менее решительно. - Я выдержу любые испытания, но докажу, что достойна... его внимания, стараний и... свой судьбы – решила она. Дни состояли из перманентных тренировок, а в свободное время, Мираэль занимала верховой ездой, травологией и зельеварением. По мимо этого девушка пыталась практиковать магию (разумеется под руководством знающего мага), в чем, к сожалению, не слишком преуспела, и, доведя несчастного колдуна до нервного срыва, вскоре с чистой совестью бросила это бесполезное занятие.
В девятнадцать лет она смешала свое первое зелье из собственной тинктуры – это было первое зелье временно меняющее внешность. Вальтер радовался успеху вместе с Мираэль и всячески способствовал развитию ее талантов: например, подарил в качестве экспериментального ингредиента для зелий яйцо впечатляющих размеров... Конечно, стоило ожидать, что яйцо, раз оно есть, должно проклюнуться, но что это может произойти так скоро... Никто не ожидал. Подарок судьбы Вальтерии в виде маленького виверна был таким беззащитным и беспомощным - мало у кого рука поднялась бы для смертельного удара. Так что все было решено в считанные часы - животное остается, и остается живым. Правда, зверюга росла стремительно и прятать ее в подвалах дома было все сложнее и сложнее, а потом стало и вовсе невозможно. В Огне Карающем подобное приобретение восприняли без особо энтузиазма, но благодаря все тому же Вальтеру, Мире было разрешено оставить звереныша себе.
Когда девуше исполнилось двадцать два, Вальтерия де Гир умер. На Мираэль это оставило неизгладимый след. Какое-то время она бесцельно бродила по коридорам Дома, для нее более ничего не имело значения, кроме ее скорби и боли. Прошло около полугода, прежде чем Мира немного правилась, но рассудок ее, кажется, пошатнулся – она твердо решила, что не предаст память Учи... Отца, что заставить всех помнить его... хотя бы в образе себя самой. Отныне дважды круглая сирота посвятила всю себя без остатка делу Огня Карающего. Она продолжала тренировки, не отказалась и от изучения трав и ядов, зельеварения и медицины. В Огне все и без того знали Миру как "дочь Вальтерии де Гира", но девушке этого было мало. Она успокоилась окончательно тоолько взяв себе его фамилию. Никто в ордене не был против, справедливо рассудив, что она, наверное, единственная, кто был этого достоин...
В скором времени у Мираэль наметилась новая цель (или дополнилась старая) - она уже приобрела уважение и известность среди инквизиторов (и не только), так почему бы теперь не попытаться занять место главы отдела? То была вполне здравая мысль, тем более, что нашлись люди, готовые госпожу де Гир поддержать (включая герцогов нескольких городов). Однако не случилось. До достижения возрастного ценза Мире оставалось совсем ничего, когда вожделенную должность отдали другому. Мужчине... молодому человеку, который не намного превосходил ярую рыжеволосую притендентку в возрасте, но уже славился доблестью и верностью, не уступающими всем прочим и немаловажным плюсам - например, исконно благородному происхождению. Вот такая феерически глупая ситуация.
Мираэль отвели  лишь место по правую руку от главы. И все бы ничего, если бы характер последнего не был так близок к характеру самой девушки. А это было именно так и означало только одно - войну. Пусть тихую, пусть по-детски забавную, но все-таки войну. Боевые действия по всем фронтам разворачиваются в Огне Карающем до сих пор. В прочем, настоящая неприязнь, близкая к вражде уже перешла в свою взаимно маразматическую стадию с громким названием "принципы"...